Учебный роман - Страница 52

Когда я пришла домой, мама передала мне семь сообщений от Марси (на время тренировки я вырубила сотовый). «По-моему, она в отчаянии», – добавила мама.

Я выхватила у нее блокнот, телефон, побежала в свою комнату и оттуда позвонила ей.

– Мар? – спросила я, когда в трубку буркнули что-то неразборчивое.

– А, Фион. Он порвал со мной.

Я по голосу поняла, что она плачет.

– Сейчас приеду, – сказала я.

Глава двадцать шестая

Двенадцать минут спустя мы с Марси сидели скрестив ноги на ее кровати с балдахином.

Подруга весь день проревела, и ее лицо стало похоже на поле боя. Тушь потекла по щекам черными разводами. Тонкий носик распух, из него тоже капало. Кожу покрыли красные пятна размером с камуфляжные. Она сидела, обняв белую кружевную подушку.

– Что произошло? – спросила я.

– Ну, в общем, я для него недостаточно красива, – выпалила она.

– Он так сказал?

Марси провела носом по рукаву:

– Нет, сказал он, что слишком много расходов на мою косметику. На волосы, на ногти, на макияж и прочее говно. Сказал, что он всегда мечтал о… – она с трудом перевела дыхание, – красотке от природы. – Марси вновь отдалась горю.

Я обняла подругу. Вот сукинсын, думала я. Потом сказала это вслух.

– Марси, ты и есть самая настоящая красотка от природы, – добавила я. – Всегда была и всегда ей будешь. Если Гейб этого не видит, значит, он слепая жопа. Знаешь что? Да даже если бы он это видел! Только придурки выбирают по внешности. Ты это прекрасно знаешь. – Я обняла ее и погладила по голове, точно так же, как мистер Пиклер гладил Сэм.

– Я знаю, – рыдала она. – Вообще-то я думаю, что на самом деле он решил со мной порвать, потому что я не соглашалась с ним переспать.

– Да, а кто бы согласился? – поинтересовалась я, вспоминая, сколько раз фантазировала об этом сама. – Ужасно, – добавила я, чтобы звучало убедительнее.

– В последнее время мне казалось, что больше ничего его и не интересует, – сказала Мар. – Он только об этом и твердил.

– Я надеюсь, он тебя ни к чему не принуждал?

– Нет.

– Хорошо.

– Ну, не совсем.

Я оттолкнула подругу, чтобы посмотреть ей в глаза:

– Не совсем? Что это значит?

Подруга принялась теребить лиловую ленточку на подушке.

– Ничего страшного. В смысле, ничего особо страшного. Он просто иногда… чересчур агрессивен. Но ничего противозаконного не делал.

– Мар, и не противозаконные поступки могут быть плохими. Не защищай его.

– Знаю. Не защищаю. Просто сложно что-то конкретное назвать. Иногда он просто чересчур нахальным становится. Злится, когда я не делаю то, что он хочет. А потом говорит, что любит, я знаю, что это брехня, но, когда слышу, все равно все снова кажется прекрасным. Фион, я думала, что он меня по-настоящему любит. И что я его люблю.

Мне было трудно поверить, что Гейб вот так разбил ей сердце. Тодд был прав. Гейб Веббер – кусок тоста. Которому давно пора задать жару. Уж я об этом позабочусь.

Марси вцепилась в подушку и завыла:

– Когда же уже перестанет так болеть?

– Все будет хорошо, – сказала я, гладя ее по спине. – Забудь его. Даже знаешь что? Делай вид, что ничего не было.

Мар распрямила спину и спросила с мольбой в голосе:

– Как?

И она ждала ответа. Сидящая на безупречно белом кружевном покрывале подруга хотела услышать от меня совет, как залечить раны на сердце и вернуть чувство собственного достоинства. Потому что как раз это ей сейчас было нужно. Забыть. А я заставила ее поверить в то, что это возможно. И как же это сделать?

Я подумала о бабушке, которая сорок три года жила с болью за дядю Томми. О директрисе, которая читала нам речь о браке, когда ее собственная семья распалась. О Мэгги Кляйн, утратившей интерес к работе, которой когда-то жила.

И тут я поняла, что ответить.

– Это невозможно, – прошептала я. – О плохом нельзя забыть, нельзя сделать вид, что этого никогда не было.

Марси плотно закрыла глаза и сжала губы.

– Но я хочу, – пропищала она.

Я убрала локон с ее лба:

– Нет. Это же твоя жизнь. Мар, это случилось с тобой. И когда ты это признаешь, ты сможешь строить свою жизнь дальше. Это изменит тебя. И от этого будет зависеть твое будущее.

Она открыла глаза и едва заметно кивнула:

– Не совсем краткосрочная перспектива.

– К сожалению, не могу посоветовать тебе ничего другого. – Мне было действительно жаль. Но у меня возникла мысль. – Но наверняка смогу тебя хоть немного подбодрить.

Подруга скорчила лицо и покачала головой:

– Ха. Сомневаюсь.

– Ну, смотри. – Я слезла с кровати и встала перед ней. Уперев руки в бедра, я прокричала: – ГОТОВА? ОТЛИЧНО. – И похлопала себя по ляжкам. – У НАС НАСТРОЙ ОЧЕНЬ БОЕВОЙ. ДА. У НАС САМЫЙ БОЕВОЙ НАСТРОЙ. БЕРЕГИТЕСЬ. МЫ ТОЛЬКО ЗАКРИЧИМ, И ВЫ ВСЕ РАЗБЕЖИТЕСЬ. ОН НЕ ПРОСТО ВОТ ТАКОЙ, – шаг и поворот, – ОН ДАЖЕ НЕ ТАКОЙ, – подъем и прыжок, – ОН, – приседание, – ОЧЕНЬ БОЕВОЙ! – «Русский прыжок». – САМИ ЗНАЕТЕ, КАКОЙ, – удар-удар-удар-удар, – САМЫЙ, САМЫЙ БОЕВОЙ! – Облизала большой палец и приложила к заду.

– О, боже мой. – Марси закрыла лицо руками и скорчилась от смеха. – Обожемойобожемойобожемой! – Она резко села. – Слушай! Вообще-то у тебя хорошо вышло!

– Да ты из-за слез ничего не видишь толком.

– Нет, было реально неплохо. Хотя, должна признать, ты в роли черлидера – одно из самых странных явлений природы, которые мне доводилось наблюдать.

– Мне надо прыжок отрабатывать, – сказала я.

– Хорошо. Но мне жутко понравилось. – Марси улыбнулась: – Фион, спасибо.

– Да уж. Только тебе я приватные танцы показываю, Мар.